В Кыргызстане несколько сотен СМИ. Наряду с государственными, исполняющими роль рупора власти, есть и частные, предлагающие альтернативный взгляд на происходящие в стране события.
Эксперты отмечают, что не все ресурсы, которые не получают государственное финансирование, можно называть независимыми. В зону риска благодаря Закону экс-депутата Гульшат Асылбаевой «О защите от недостоверной (ложной) информации» такие медиа также не попадают. Почему?
Указующий перст
На сегодня в Кыргызстане насчитывается более 100 частных медиа.
Есть также СМИ, контент которых определяют другие государства. По словам эксперта Тамары Валиевой, это нормальная практика. Но говорить о том, что СМИ, не находящиеся на балансе госбюджета, независимые, неверно. Медиаресурсы подконтрольны тем, кто их содержит. А в высших политических кругах республики до недавнего времени считалось признаком дурного тона не иметь свое средство массовой информации.
«Поэтому с термином «независимые СМИ» я бы не согласилась. Все они находятся в сфере влияния своего учредителя, будь то политик или бизнесмен. Но, чтобы не стать рупором спонсора, следует в договоре обозначить границы, за которые владелец не может заходить. То есть держатель контрольного пакета не должен вмешиваться в редакционную политику принадлежащего ему издания или телеканала. Тогда такие СМИ можно будет назвать независимыми по содержанию и частными исключительно по форме собственности», — отметила эксперт.
Наличие частных СМИ — залог свободы слова. Без них общество не увидит палитру мнений.
Тамара Валиева
С ней согласен и глава ОО «Журналисты» Нурдин Дуйшенбеков. Он заметил, что если говорить именно о свободе слова, то нужно понимать: частные медиа нужны, но они не должны финансироваться из одного кармана. Разные источники поступления денег — маркер свободы и конкуренции, тогда потребитель может получать информацию из разных источников и появляется возможность сравнивать тот или иной продукт.
«Власти всегда выгодно приукрасить ситуацию или скрыть какую-то информацию. Поэтому читателю, зрителю, слушателю, пользователю нужен выбор. В противном случае мы получим не средства массовой информации, а средства агитации и пропаганды», — сказал Нурдин Дуйшенбеков.
Он подтвердил, что с 2020 года отстаивать право на отражение отличного от официального мнения стало затруднительно. Нападки на свободу слова не прекращаются. В противовес критикам действующей власти чиновники мобилизуют армию троллей.
Но с фейками, как обещали власти, принимая закон Гульшат Асылбаевой, никто не борется, под удар попадают частные СМИ. На любое из них может поступить жалоба. Без каких-либо доказательств и разбирательств работа целых коллективов той или иной редакции будет парализована минимум на два месяца.
Жалобщик же при этом не несет никакой ответственности и не должен представлять доказательств, что опубликованная информация якобы ложная. Достаточно правильно оформленного заявления с приложением не понравившегося материала или статьи.
Закон Гульшат Асылбаевой создал презумпцию недостоверности.
Нурдин Дуйшенбеков
Но на проправительственные медиа драконовский закон не распространяется. Они могут писать, показывать, говорить все, что угодно. Главное — не критиковать Старую площадь.
Под копирку
Когда по Бишкеку 23 октября прошлого года (это был воскресный день) прокатилась волна арестов членов комитета по защите Кемпир-Абадского водохранилища, паблики, поощряемые Старой площадью, в Telegram, Facebook и Instagram запестрели публикациями и комментариями, в которых задержанных обвиняли в том, что они хотели использовать вопрос согласования границ с Узбекистаном как повод для организации вооруженного переворота.
По сути, они описывали не происходящее, а конструировали определенную картину.
То, что медиа и бот-фермы, поддерживаемые некоторыми политиками, транслировали как под копирку, набор клише, косвенно подтвердили позже выступления главы ГКНБ Камчыбека Ташиева в парламенте и высказывания президента Садыра Жапарова на встрече с представителями Народного курултая 25 ноября 2022-го.
Камчыбек Ташиев назвал арестованных активистов, политиков и журналистов провокаторами.
Глава государства заявил, что некоторые из арестованных «получали деньги из-за рубежа для дестабилизации и призывов к революции».
Пропагандистов также задействовали, когда из страны 23 ноября прошлого года выдворили журналиста Болота Темирова. В кыргызскоязычном сегменте интернета, на лентах проправительственных новостных агентств и в эфире государственных каналов появились материалы и сюжеты о том, что Темиров — агент Запада, получает гранты для дискредитации власти.
Писали также, что он получил гражданство Кыргызстана незаконно, купив паспорт, а на самом деле журналист — гражданин России, поэтому его туда и отправили.
Настойчивые просьбы местных и международных правозащитных организаций вернуть Болота Темирова в Кыргызстан и не препятствовать ему в работе игнорировались и преподносились как попытки вмешательства во внутренние дела суверенного государства.
То есть человеку, не знающему все тонкости дел, связанных с депортацией, массовыми арестами, передачей Кемпир-Абада, а потому не имеющему своего мнения, ангажированные СМИ и блогеры предлагали некое суждение, которое читатель/зритель впоследствии начинал воспринимать как собственное.
Эксперты отмечают: если установить тотальный контроль над СМИ, то в республике будет править диктатура пропаганды. Именно она превращает людей с активной гражданской позицией в молчаливых и послушных статистов.
Дарья Подольская, 24.кг
24.04.20023
Эксперты отмечают, что не все ресурсы, которые не получают государственное финансирование, можно называть независимыми. В зону риска благодаря Закону экс-депутата Гульшат Асылбаевой «О защите от недостоверной (ложной) информации» такие медиа также не попадают. Почему?
Указующий перст
На сегодня в Кыргызстане насчитывается более 100 частных медиа.
Есть также СМИ, контент которых определяют другие государства. По словам эксперта Тамары Валиевой, это нормальная практика. Но говорить о том, что СМИ, не находящиеся на балансе госбюджета, независимые, неверно. Медиаресурсы подконтрольны тем, кто их содержит. А в высших политических кругах республики до недавнего времени считалось признаком дурного тона не иметь свое средство массовой информации.
«Поэтому с термином «независимые СМИ» я бы не согласилась. Все они находятся в сфере влияния своего учредителя, будь то политик или бизнесмен. Но, чтобы не стать рупором спонсора, следует в договоре обозначить границы, за которые владелец не может заходить. То есть держатель контрольного пакета не должен вмешиваться в редакционную политику принадлежащего ему издания или телеканала. Тогда такие СМИ можно будет назвать независимыми по содержанию и частными исключительно по форме собственности», — отметила эксперт.
Наличие частных СМИ — залог свободы слова. Без них общество не увидит палитру мнений.
Тамара Валиева
С ней согласен и глава ОО «Журналисты» Нурдин Дуйшенбеков. Он заметил, что если говорить именно о свободе слова, то нужно понимать: частные медиа нужны, но они не должны финансироваться из одного кармана. Разные источники поступления денег — маркер свободы и конкуренции, тогда потребитель может получать информацию из разных источников и появляется возможность сравнивать тот или иной продукт.
«Власти всегда выгодно приукрасить ситуацию или скрыть какую-то информацию. Поэтому читателю, зрителю, слушателю, пользователю нужен выбор. В противном случае мы получим не средства массовой информации, а средства агитации и пропаганды», — сказал Нурдин Дуйшенбеков.
Он подтвердил, что с 2020 года отстаивать право на отражение отличного от официального мнения стало затруднительно. Нападки на свободу слова не прекращаются. В противовес критикам действующей власти чиновники мобилизуют армию троллей.
Но с фейками, как обещали власти, принимая закон Гульшат Асылбаевой, никто не борется, под удар попадают частные СМИ. На любое из них может поступить жалоба. Без каких-либо доказательств и разбирательств работа целых коллективов той или иной редакции будет парализована минимум на два месяца.
Жалобщик же при этом не несет никакой ответственности и не должен представлять доказательств, что опубликованная информация якобы ложная. Достаточно правильно оформленного заявления с приложением не понравившегося материала или статьи.
Закон Гульшат Асылбаевой создал презумпцию недостоверности.
Нурдин Дуйшенбеков
Но на проправительственные медиа драконовский закон не распространяется. Они могут писать, показывать, говорить все, что угодно. Главное — не критиковать Старую площадь.
Под копирку
Когда по Бишкеку 23 октября прошлого года (это был воскресный день) прокатилась волна арестов членов комитета по защите Кемпир-Абадского водохранилища, паблики, поощряемые Старой площадью, в Telegram, Facebook и Instagram запестрели публикациями и комментариями, в которых задержанных обвиняли в том, что они хотели использовать вопрос согласования границ с Узбекистаном как повод для организации вооруженного переворота.
По сути, они описывали не происходящее, а конструировали определенную картину.
То, что медиа и бот-фермы, поддерживаемые некоторыми политиками, транслировали как под копирку, набор клише, косвенно подтвердили позже выступления главы ГКНБ Камчыбека Ташиева в парламенте и высказывания президента Садыра Жапарова на встрече с представителями Народного курултая 25 ноября 2022-го.
Камчыбек Ташиев назвал арестованных активистов, политиков и журналистов провокаторами.
Глава государства заявил, что некоторые из арестованных «получали деньги из-за рубежа для дестабилизации и призывов к революции».
Пропагандистов также задействовали, когда из страны 23 ноября прошлого года выдворили журналиста Болота Темирова. В кыргызскоязычном сегменте интернета, на лентах проправительственных новостных агентств и в эфире государственных каналов появились материалы и сюжеты о том, что Темиров — агент Запада, получает гранты для дискредитации власти.
Писали также, что он получил гражданство Кыргызстана незаконно, купив паспорт, а на самом деле журналист — гражданин России, поэтому его туда и отправили.
Настойчивые просьбы местных и международных правозащитных организаций вернуть Болота Темирова в Кыргызстан и не препятствовать ему в работе игнорировались и преподносились как попытки вмешательства во внутренние дела суверенного государства.
То есть человеку, не знающему все тонкости дел, связанных с депортацией, массовыми арестами, передачей Кемпир-Абада, а потому не имеющему своего мнения, ангажированные СМИ и блогеры предлагали некое суждение, которое читатель/зритель впоследствии начинал воспринимать как собственное.
Эксперты отмечают: если установить тотальный контроль над СМИ, то в республике будет править диктатура пропаганды. Именно она превращает людей с активной гражданской позицией в молчаливых и послушных статистов.
Дарья Подольская, 24.кг
24.04.20023